Государственный мемориальный музей
Булата Окуджавы в Переделкине

Виктор Борисович Шкловский, к 130-летию со дня рождения

Виктор Борисович Шкловский – выдающийся теоретик литературы, киновед, писатель и публицист. Житель Переделкино. 
12(24) января 1893 года в семье талантливого математика, уроженца города Шклова Бориса Владимировича Шкловского и Варвары Карловны Бундель родился младший сын Виктор. Отец семейства преподавал математику на Высших артиллерийских курсах, дослужился до звания профессора. Мать занималась воспитанием и – что особенно важно – образованием и просвещением четверых детей: Владимира, Николая, Евгении и Виктора. 
Виктор Шкловский учился в гимназии Н.П. Шаповальникова, а затем, по примеру старшего брата, поступил в Санкт-Петербургский университет на историко-филологический факультет, поскольку интерес к языку и литературе проявлял ещё гимназистом. Причём не просто прилежно учился, а даже печатался в журнале «Весна». Старший брат – Владимир Шкловский был выдающимся филологом, знал несколько десятков иностранных языков, преподавал в Духовной академии Санкт-Петербурга французский язык, занимался миссионерской деятельностью, был чистым и честным проповедником христианства.  
Свой университет Виктор Шкловский так и не окончил. И дело не в Первой мировой войне, а в том, что студент Шкловский решил обновить  устаревшие каноны теории литературы, сдуть пыль веков со старых томов, придать форму, задать теории темп нового века и новой поэтики. Сначала на учёбу у него просто не хватало времени, а потом пришла война – навязчивая алчная старуха. И коль она пришла, никому не удаётся сделать вид, что её нет.
В 1914 году Виктор Шкловский ушёл добровольцем на фронт Первой мировой войны. Бог знает, как этому бравому солдату удалось продолжить самое важное своё дело – формирование свода теоретических статей о видах, формах и законах поэтического языка. Дело в том, что Шкловский с юных лет был убеждён, что литература – это не просто плод божьего дара, таланта, эмоций, интуиции – это ещё и свод законов, канонов красоты и гармонии, строгие правила, придающие форму хаосу свободного творчества. Вернувшись в Петроград, Шкловский нашёл группу единомышленников, в которую входили Е.Д. Поливанов, О.М. Брик и другие молодые литераторы-новаторы; принимал участие в выпуске «Сборников по теории поэтического слова» и был одним из организаторов «Общества изучения поэтического языка».
Первая четверть ХХ века для России была временем глобальных перемен. Февральская революция была очень ярким, деятельным этапом жизни Виктора Шкловского – он командовал броневым дивизионом мятежного Петрограда, служил эмиссаром Временного правительства на Румынском фронте, героически сражался, был тяжело ранен, и сам генерал Корнилов награждал его Георгиевским крестом. Из многочисленных революционных партий и формирований более всего Шкловский тяготел к позиции эсеров. Вернувшись в Петроград, он работал некоторое время в Комиссии по художественным и историческим ценностям при Зимнем дворце. Продолжал изыскания в области теории прозы. Противоречия межпартийной борьбы захватили Шкловского в круговорот событий. На его витках были и больница для душевнобольных в Саратове, где он скрывался от ЧК, и полные приключений скитания по стране. Вернувшись из саратовской  больницы в Москву, Шкловский узнал, что эсеровский заговор провален. Пришлось спасаться бегством. Многие события из жизни Шкловского стали литературными легендами или сюжетами. Вот как вспоминает один из эпизодов своей жизни сам Виктор Борисович: 
«Одет я был нелепо. В непромокаемый плащ, матросскую рубашку и красноармейскую шапку. Мои товарищи говорили, что я прямо просился на арест.*** В Москве у меня украли деньги и документы в то время как я покупал краску для волос. Попал я к одному товарищу (который политикой не занимался). Красился у него, вышел лиловым. Очень смеялись. Пришлось бриться». 
Потом русский литературный язык довёл Шкловского до Киева: 
«Это было время, когда на Украине собралась вся русская буржуазия, когда Украина была занята немцами, но немцы не могли её высосать начисто». 
Михаил Афанасьевич Булгаков в романе «Белая гвардия» описывает хронику падения режима гетмана Скоропадского и смену власти на Петлюру, называя одну из причин: «Случилось это потому, что в броневой дивизион гетмана, состоящий из четырёх превосходных машин, попал в качестве командира второй машины не кто иной, как знаменитый прапорщик, лично получивший в мае 1917 года из рук Александра Фёдоровича Керенского Георгиевский крест, Михаил Семёнович Шполянский». 
А вот что пишет о своей службе у Скоропадского Шкловский в «Сентиментальном путешествии»: «…меня в 4-м автопанцирном солдаты считали большевиком, хотя я прямо и точно говорил, кто я. 
От нас брали броневики и посылали на фронт, сперва далеко, в Коростень. А потом прямо под город и даже в город, на Подол. 
Я засахаривал гетманские машины. Делается это так: сахар-песок или кусками бросается в бензиновый бак…». 
Это не просто литературная легенда о Шкловском-Шполянском – это живая история прототипа и литературного героя. 
В 1922 году ЧК начало очередной этап чистки, обвинив социал-революционеров (эсеров) в заговоре против большевиков и Ленина. К истреблению были намечены видные деятели эсеровской партии. Логика террора была проста: все, кто не большевики, были «контрой». Время было такое – двухцветное, чёрное-белое. Революция и контрреволюция – никаких полутонов или партийного многоголосия Февральской революции. Эсеры в тот год были самой злостной контрой. Шкловский никогда не был лидером этой партии, но он был её рыцарем – умным, смелым, образованным, остроумным. Он дерзко обманул чекистов, устроивших ему ловушку-засаду. Бежав в Финляндию, Виктор Борисович вскоре очутился в Германии в статусе политэмигранта. В 1923 году в Берлине вышли его книги «Сентиментальное путешествие» и «Zoo, или Письма не о любви». И тут судьба Шкловского делает невероятный кульбит: мало того, что он возвращается на родину, он остаётся живым и продолжает заниматься литературой. Его брат Николай, правый эсер, был расстрелян в 1918 году за свои политические убеждения. Годом позже сестра Евгения умерла в Петрограде от голода. Это была самая близкая, родная душа, настолько тонко чувствовали и понимали они друг друга. Старшего брата Владимира Господь хранил, но не уберёг этого уникального филолога, богослова, истинного христианина от ГУЛАГА и рабского труда на строительстве Беломорканала. В 1937 году Владимир Николаевич Шкловский был расстрелян. Нынче его имя и душа «в сонме новомучеников в земле русской воссиявших»…
Пересказывать подробно биографию Виктора Борисовича Шкловского, после выхода в 2019 году в «Новом Литературном Обозрении» его собрания сочинений в 2-х томах, – затея забавная. Его судьба – счастливый случай совпадения во времени героя ушедшей эпохи и достижений технологий нового времени. Шкловский не только талантливо описал все события, участником и свидетелем которых он был, он остался живым свидетелем и транслятором духа своего времени в запечатлённых на экране уникальных «Жили-были…». Фильм? Летопись? Пожалуй, новая глава в «энциклопедии русской жизни». 
В истории литературы советского периода деятельность В.Б. Шкловского имеет большое значение. Он является одним из создателей Общества изучения поэтического языка, теоретиком формализма в литературе, и, одновременно, критиком этой литературной концепции. Шкловский был выдающимся литературным критиком, создателем биографических исследований жизни Толстого, Маяковского, Эйзенштейна; автором исторических романов, теоретиком советского киноведения и автором/соавтором киносценариев. Шкловский был блестящим эрудитом, наделённым талантом меткого слова. «Гамбургский счёт» и «Россия – родина слонов и мамонтов» – эти и другие остроты Шкловского, ставшие фразеологизмами и афоризмами, известны широкому кругу. О даре рассказчика Шкловского до сих пор вспоминают в Переделкине. Шкловского вообще вспоминают часто: и те, кому посчастливилось быть знакомым лично  с Виктором Борисовичем, и те, кто читал его книги. Сегодня они актуальны как никогда. В антологии его литературного творчества есть автобиографическая повесть, названная как «оммаж с сарказмом» роману английского писателя Лоренса Стерна «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» 1768 года. Повесть Шкловского «Сентиментальное путешествие» – машина времени, которая возвращает читателя на 100 лет назад. События российской истории, описанные в книге, изданной Шкловским в 20-е годы ХХ века от лица участника, коллективные ошибки, допущенные тогда, линии судьбы государства и общества, наблюдения за поступками и характерами, возможно, сейчас дадут возможность всё исправить и спасти.

24.01.2023